Изабелла.

«Задница Андрасте! За столько лет можно было уже и привыкнуть к тому, что ни одно доброе дело не останется безнаказанным! Мартин, сукин ты сын! Не помоги мы с Хоук тебе несколько лет назад наладить торговлю ядами, ты бы сейчас не продал меня ублюдку Одноглазому и тевинтерскому магохрычу…»

Подобные мысли крутились у меня в голове, пока меня привязывали к стулу: с кляпом во рту вслух не повозмущаешься, а с кинжалом у горла не посопротивляешься. Обыскивали меня тщательней, чем при визите во Дворец Правосудия, так что засапожника и швырковых ножей я лишилась. Хорошо хоть «Сердцееда» и «Предателя» я оставила у себя в номере, не взяла их на попойку в Варриков люкс, а то Одноглазый любит собирать подобные раритеты, он давно уже алчно поблёскивал своим единственным глазом на мои кинжалы. Мечтал, должно быть, сегодня их присвоить. Ну-ну, мечтать не вредно, лапушка. Появившееся на пиратской морде разочарование порадовало меня. Рожа Мартина тоже не выражала удовольствия от внезапного обогащения, только беспокойство. А вот это правильно, дружок, правильно, Хоук и Варрик обязательно раскопают твоё участие в этом тухлом дельце… если, конечно, они вообще возьмутся меня искать.
 
Что они подумают, если я вдруг исчезну? Что я ушла с Зевраном. Какие ещё могут быть варианты? Они ведь думают, что я по уши влюблена в этого остроухого красавчика. Обидятся, что я ни с кем не попрощалась, но искать не станут. Пока я не всплыву в какой-нибудь протоке брюхом кверху и с перерезанным горлом. Но, может, Варрик догадается вскрыть мой номер, найдёт деньги в тайничке и поймёт, что со мной случилось неладное, раз уж я оставила их. Да только толку мне с того — за это время меня сотню раз убить успеют… Надо попробовать выкрутиться.
 
Я окинула цепким взглядом каморку Мартина, подсчитывая количество противников. Хмурый Мартин, торжествующий Одноглазый с приспешником — знакомая рожа, видела я его раньше, клянусь «Сердцеедом», видела, но имени не помню. Одетый в синюю мантию магистр стоит у камина, наблюдает за тем, как его слуга связывает меня, и на всякий случай держит наготове какое-то заклинание: уж больно характерно сложены ладони, за время странствий с Хоук я поднаторела в определении подобного. Итак, всего пять человек. И одна рыжая эльфийская сучка, держащая нож у моего горла.

Сделав своё дело, слуга и Рыжая отошли к хозяину. Верёвки туго притягивали меня к стулу. Руки прикручены к спинке, ноги — к ножкам, не вырваться, не выкрутиться… Плешивый маг, увидев, что я безопасна, развеял так и не пригодившееся заклинание, подошёл поближе и устроился напротив, на лавке у камина. Сел, расправляя мантию, зыркнул на меня своими белёсыми гляделками и прошелестел:
— Сначала выслушай меня, капитан Изабелла, а потом хорошо обдумай услышанное, и, возможно, ты решишь добровольно присоединиться к нам.
…Знаю я подобные «добровольные» решения. Сначала будут покупать, потом шантажировать, затем угрожать…
— Кое-кто подслушал ваш с Защитницей разговор, где ты призналась, что подвластна чарам сирены и что сирена может воздействовать на других людей через тебя, — и бесцветные зенки мага впились в меня, будто две пиявки, вызывая такое же отвращение и брезгливость. Я перевела взгляд на его лоб, представляя, как замечательно бы там смотрелось вытатуированное церковное «солнышко».
…Чтоб тебя демоны взяли, старый хрыч! Я-то думала, ты отомстить хочешь, а ты вон как широко сети раскинул! Но зато за жизнь можно пока больше не волноваться.
 
Не дождавшись от меня никакой реакции, маг недовольно покачал головой и со значением посмотрел на Одноглазого — видимо, у них всё было оговорено заранее, потому что тот подтолкнул ко мне своего спутника. Я взглянула на него. Парень как парень: тёмно-русые волосы, прямой короткий нос, голубые глаза под тёмными бровями — ничего примечательного, в Вольной Марке каждый третий такой. Лицо его кажется мне знакомым, но где и когда я его видела?.. Вопросительно изогнув бровь, я перевела взгляд на его капитана.
— Не узнаешь? — осклабился Одноглазый, показав гнилые зубы. — Он проник в твою команду и подслушал ваш с Защитницей разговор на берегу Планаценского леса, когда вы трепались о сирене…

Задница Андрасте! Так и есть. Этого малька взял в плен Чёрный Донал, и поскольку тот был не прочь сменить капитана, мы его взяли… Обычное дело. Точнее, было бы обычным, не окажись это кознями некоего ушлого магистра. Смутно вспомнилось, что кто-то там бродил по берегу, пока мы с Хоук протирали задницами скалу и болтали о сирене…

— Вижу по твоему лицу, что ты его узнала, — сладко улыбнулся тевинтерец. — Вот и хорошо, не придётся освежать тебе память заклинаниями. А то вдруг твоя связь с сиреной нарушится? Тогда ты будешь мне не нужна. А я хочу, чтобы ты мне служила. Цену назначишь сама. Любую. В разумных пределах, конечно. В конце концов, женщины, подобные тебе, редки. Чтобы попасть на крючок сирене и не сойти с ума через какое-то время — такого давно уже не было. Соглашайся, я могу быть очень щедрым — ты получишь всё, что захочешь…

…Врёшь, ублюдок, то, чего я хочу, ты мне дать не в силах. Даже если бы и смог, мне всё равно нечем заплатить за это — я свободна от чар сирены! Похоже, Фенрис своей попыткой убить меня тогда, на корабле, каким-то образом разорвал мою связь с чешуйчатой тварью. И долго ли я проживу, когда маг узнает об этом? А ещё я не люблю клетки, даже золотые. И ненавижу, когда меня в них сажают насильно. Что ж, придётся лавировать.

Какое-то время мы ещё играли в гляделки: я изображала усиленное обдумывание его слов, но вскоре мне это надоело, и я взглядом указала на кляп во рту.
— Освободи ей рот, — приказал магистр, и его слуга вынул кляп. Вовремя, а то уже мышцы лица занемели. Я подвигала челюстью, сглотнула накопившуюся слюну. Во рту всё ещё стоял мерзкий вкус кожаной затычки. Надеюсь, это была не сапожная подмётка.
— Вина дай, — хрипло приказала я, глядя в лицо магу. Он кивнул слуге, и у моих губ появилась открытая фляжка. Несколько больших глотков, и я почувствовала себя гораздо лучше. — Я согласна, — сказала я, слизывая последние винные капли с губ. — И если ты не соврал о том, что я могу назначить любую цену, то могу я убедиться в серьёзности твоих намерений прямо сейчас?
Магистр напоказ изогнул бровь, изображая, как его удивила моя наглость, но всё же согласился:
— Что ж, проси. Возможно, ты это даже получишь.
— Убей их! — кивнула я на пиратов и Мартина.
— Сука! — одновременно заорали они, хватаясь за кинжалы. Но не успели они сделать и двух шагов, как замерли, окружённые толстыми серебристо-синими полосами «дробящей темницы». Ай да магистр! Держал-таки наготове заклинание на непредвиденный случай. Движения узников стали медленными-медленными, будто окружающий их воздух превратился в густую кашу. Маг повелительно ткнул в них пальцем:
— Добить.

Достав меч, его слуга подошёл к пленникам заклинания, и через несколько секунд к моим ногам легли три трупа. Кровь плеснула на мои сапоги, запятнала алым край белой рубашки… Слишком уж быстро маг согласился, похоже, он и не собирался оставлять их в живых. Впрочем, я их впоследствии так и так убила бы. А так хотя б самой трудиться не пришлось. Всё, Одноглазый мёртв — теперь его «Дракон» снова будет моим. Осталось лишь разобраться с магистром и его слугами. Пфе. Мелочь-то какая. Фенрис, Хоук, Мерриль и Варрик находятся в соседних номерах, лишь позови… Но кто бы дал мне возможность это сделать? Магистр не дурак, сходу не доверится мне. Придётся убеждать. Ладно, штормов бояться — в плавание не ходить.

— Ты держишь слово, маг. Люблю таких людей. Я согласна служить тебе. Каким будет твоё первое пожелание, мой господин? — последнее слово далось мне с трудом: не было надо мной хозяев со времён моего замужества. И не будет. — Хотя дай я сама догадаюсь, — улыбнулась я понимающе. — Фенрис?
— Ты очень практичная женщина, — довольно произнёс маг, — и неглупая. Да, мне нужен мой беглый раб.
— Ты можешь получить своего раба уже через несколько минут. Он и Защитница сейчас находятся через три номера отсюда. Я могу выманить его, и Хоук ничего не заподозрит.
Маг задумался. Крепко так задумался, даже бородёнку свою седую начал подёргивать. Понятно теперь, почему она такая куцая.
— Нет, — произнёс он, наконец-то оставив в покое свою бороду. — Мы возьмём его позже, в моём особняке, который он самовольно занял. Ты придёшь к нему, как обычно, поиграть в карты. Подсыплешь снотворного в вино, а после откроешь дверь моим слугам. А сейчас мы уходим. Связывать тебя я не стану, пойдёшь свободно, но Хьюго будет следить за каждым твоим движением. Попробуешь крикнуть — получишь кинжал под ребро. Я пока тебе не доверяю, — заявил подозрительный старый хрыч. И бросил повелительно, снова на всякий случай складывая руки в каком-то заклинании: — Развяжи её!

Слуга разрезал верёвки, и я смогла наконец-то подняться с намозолившего задницу стула. Парень тут же вцепился мне в плечо, видимо, опасаясь, как бы я не бросилась на них. Да что я, самоубийца, что ли, нападать на магов при таком численном перевесе? Будь здесь Хоук или Фенрис — а лучше оба сразу, — можно было бы попытаться, а так… Старательно не обращая внимания на чужую руку на своём плече, я медленно растёрла зудящие запястья — на них всё ещё оставались красные следы от пут. После, переступив через труп Мартина, подошла к столу, на котором стояла бутыль вина. Старый хрыч оказался всего лишь в пяти футах от меня, и лапища слуги тут же сжалась сильнее, а в мой левый бок упёрлось лезвие ножа.

— Полегче, красавчик, — с придыханием произнесла я, полуобернувшись к нему и скользя по его лицу отработанным на сотнях мужчин ласкающим взглядом. — Не испорти мне платье. Пока что у меня нет денег на новое. Малыш, ты же не хочешь, чтобы я шла по таверне абсолютно… голой, — выдохнула я, томно полуприкрыв глаза и обещающе улыбаясь. И вздохнула медленно и глубоко, так, что приподнялась грудь в низком вырезе платья.
Взгляд мужчины прямо-таки прилип к моей груди.
— Что ж, чары сирены работают, — приторно улыбнулся его хозяин, холодно глядя на меня. И добавил угрожающе: — Но не советую тебе заходить слишком далеко, Изабелла. Я не люблю дерзких слуг.
— Прошу прощения, господин, — я подпустила в голос испуганного заискивания. — Иногда её чары действуют слишком сильно на меня, и я с трудом могу им сопротивляться, когда рядом появляется такой привлекательный мужчина… — я стрельнула глазами на Хьюго и с удовлетворением заметила, что моя грубая лесть подействовала: мужчина сглотнул тяжело, а рука его, удерживающая моё плечо, чуть подразжалась, переставая давить. Впрочем, кинжал никуда не делся.
Изобразив на лице раскаяние, я накинула на плечи поданный мне магом плащ и натянула капюшон чуть ли не до подбородка.

…Пфе, «чары»! Похоже, ты мало дела имеешь со свободными женщинами, маг. Ещё бы, кому может понадобиться соблазнять тебя только лишь из горячего желания переспать? Твой удел — шлюхи в борделях, домашние безвольные рабыни да корыстные магички, жаждущие чего-нибудь получить взамен. А Хьюго и вправду неплох — симпатичный, и в другое время я бы пофлиртовала с ним, а возможно, и ночь провела.
 
Маг тоже облачился в плащ и направился к выходу. Я и держащий меня под руку Хьюго последовали за ним. Шествие замыкала Рыжая, за всё время так и не проронившая ни слова.

Монна Удача благоволила мне сегодня: не успели мы пройти и половины коридора, как из-за угла вышел Фенрис. Магистр невольно сбился с шага, а я сделала вид, что не успела остановиться и врезалась в него, хватая его капюшон и сдёргивая его с плешивой мажьей головы. Одновременно я двинула локтем другой руки опешившего Хьюго, а после развернулась и всадила кулак в лицо Рыжей. И лишь потом заорала:
— Фенрис! Хоук! Варрик!
Как уж отреагировал эльф на встречу со своим бывшим хозяином, не знаю — у меня была иная забота: оттолкнув запутавшегося в плаще мага, я бросилась вперёд, к люксу Варрика. Хоук и гном уже спешили мне навстречу — не зря я горло надсаживала — а из соседнего с Варриковым номера выглядывала Мерриль.
— Там Данариус! — крикнула я Хоук. — И Фенрис! Скорее!
Они побежали дальше, а я подскочила к тревожно округлившей глаза Мерриль с криком:
— Нож дай!
Та без слов протянула мне изогнутый эльфийский кинжал с пятнами крови на лезвии.
— Пошли!
И мы бросились назад, где уже вовсю кипела схватка. Виднелись белые и синие всполохи, слышалось тарахтение Бьянки. Мерриль на бегу читала какое-то заклинание и, добежав до поворота раньше меня, пустила его в ход. Треск разрядов молнии, какое-то непонятное шипение, неразборчивая ругань…
 
Я осторожно выглянула из-за угла и поняла, что можно уже не спешить. Гроза всех беглых лириумнотатуированных рабов — тевинтерский магистр Данариус — был крепко взят за горло. В прямом смысле этого слова — Фенрис держал его за шею вытянутой рукой и что-то рычал ему по-тевинтерски. Прощался, должно быть. Или припоминал все обиды. Ноги магистра беспомощно месили воздух чуть ли не в футе над полом. Хрупкий эльф, держащий в воздухе за шею взрослого мужчину, — это было завораживающе. Не менее прекрасной мне показалась оледеневшая фигура Хьюго, застывшая в полубеге — одна нога поднята и согнута в колене, в руке меч… Интересно, он спешил защитить хозяина или вонзить оружие в спину? Хотя не все рабы жаждут свободы, подобно Фенрису. Вон Рыжая имела возможность начать новую жизнь, но вернулась ведь к хозяину. Стоит теперь у стены, держась рукой за щёку и втянув голову в плечи. О сопротивлении она, похоже, даже и не помышляла. Но Варрик всё равно держал её на прицеле.

Раздался сухой хруст, и тело магистра сломанной куклой легло к ногам эльфа, который оцепенело смотрел на него, видимо, всё ещё не в силах поверить в только что произошедшее. Ухватив Мерриль за руку, я подалась назад, за угол, подальше от Фенриса.
— Иди обратно в номер и сиди там, не высовываясь, — прошептала я ей на ухо. — Фенрис сейчас в таком состоянии, что может и на тебя броситься. Особенно, если увидит это, — я кивнула на её запястья, выпачканные в крови. — А как ритуал? Удался?
— Да, по моим ощущениям, всё получилось, — воодушевлённо начала Мерриль, восторженно расширяя глаза, её хлебом не корми, дай о магии потрындеть. — Чары сняты. Это оказалось не так уж и сложно, особенно с арулин’хольмом…
— Ах да, вот, возьми, — я протянула ей нож, который так и не успела пустить в ход. — Спасибо, Котёночек.
— Не за что, Белла. Хорошо, что всё закончилось благополучно. Ладно, я тогда пойду обратно в номер, всё равно мне там после ритуала прибрать нужно… — взяв нож, Мерриль ушла.
 
А я присоединилась к остальным. Пока меня не было, кое-что успело поменяться: Фенрис угрожающе навис над вжимающейся в стену сестрой — точь-в-точь кот над загнанной в угол мышью. Та умоляюще выставила вперёд руки, испуганно глядя на полыхающего клеймами брата.
— Я бы дал тебе всё, — шипел эльф, сжимая руки в кулаки. — Но ты предала меня!
— У меня не было выбора!.. — затарахтела Рыжая, со страхом глядя на него. — Он обещал, что возьмёт меня в ученицы, что я стану магистром! Ты понятия не имеешь, чем мне пришлось заниматься после смерти мамы! Это была моя последняя надежда! Пожалуйста… не надо… скажите ему! — крикнула она, глядя на нас круглыми от ужаса глазами.
— Фенрис, — позвала Хоук, — оставь её.
— Почему? Ведь она была готова убить меня!
— Она твоя сестра. Какая ни есть, а сестра.
— Эльф… Фенрис, я знаю, что в это трудно поверить, но это последнее, что тебе стоит делать, — произнёс Варрик, складывая Бьянку и убирая её за спину.
Я промолчала. Мне было всё равно, убьёт он её или отпустит.

Фенрис помедлил мгновение, затем с силой ударил кулаком в стену рядом с лицом сестры. Та взвизгнула, отшатываясь. Упала, сжалась в комок, прикрывая голову руками. Жалкая, как побитая собачонка. Но даже мелкая шавка может укусить, когда отлежится и захочет мстить…
— Уходи! — прорычал Фенрис, не глядя на скорчившуюся у его ног и всхлипывающую сестру.
Вскочив, эльфийка отбежала подальше. Остановилась у поворота, обернулась… Сейчас наверняка какую-нибудь пакость сбрехнёт. И точно:
— Ты сказал, что не просил об этом, но это неправда. Ты хотел этого, ты за это боролся. А когда победил, в качестве награды попросил свободы для нас с мамой.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Свобода не была бескорыстным даром. Теперь я смотрю на тебя и понимаю, что от этого больше всех выиграл ты!
Выпалив это, маленькая кусачая сучка бросилась бежать к выходу. Мы переглянулись с Варриком и кивнули друг дружке. Мало ли что гном сказал Фенрису минутой раньше. Опасно оставлять эту змейку на свободе. Нужно будет отыскать её и поместить под присмотр. В «Розу», например: мадам Люсине всегда нужны служанки, а сбежать из борделя не так-то и легко. Да и Фенрис туда никогда не заходит.

— Я думал, что если узнаю о прошлом, то смогу почувствовать, где моё место… — Фенрис всё так же стоял лицом к стене и не спешил оборачиваться. Поникшие плечи, безжизненный голос… Сильно же ударили по нему откровения Рыжей. Немного помолчав, он продолжил: — Но я ошибся. Магия отравила и это. Мне уже ничего не вернуть. Я совсем один…
— Ты не один, Фенрис, — Хоук подошла к нему и осторожно положила руку на плечо.
Мы замерли в ожидании; что он сейчас учудит — оттолкнёт, накричит или сбежит? Жаль, пари с гномом заключить не успею… А, ладно, всё равно бы проиграла: вздохнув, Фенрис накрыл руку Хоук своей. Ого! Какие перемены! Похоже, дикий волк мало-помалу становится ручным. Обернувшись, эльф произнёс, глядя Хоук в лицо и держась за её руку, как утопающий:
— Она сказала, я этого хотел… Но я ничего не помню! Ничего! Кроме… — он запнулся и посмотрел на меня. — Изабелла, мне нужно поговорить с тобой. После того, как ты расскажешь, почему шла вместе с ними, — эльф кивнул на трупы магистра и его слуг. Надо же, не забыл в пылу схватки… Я прислонилась плечом к стене и начала рассказывать:
— Твоя лириумная шкурка дорого стоит, эльф; если тебе понадобятся деньги, ты всегда сможешь вскрыть какую-нибудь свою лириумную жилу, накапать зелья во флакон и продать… — сказала я, косясь на эльфа и на всякий случай готовясь дать дёру — а ну как взовьётся, сверкая клеймами? Но то ли он выдохся за время сражения, то ли за семь лет попривык к моим шуткам, но Фенрис никак не отреагировал на мои слова. Терпеливо ждал продолжения. Варрик зафыркал, пряча смех, а Хоук укоризненно произнесла:
— Белла…
— Что? Я говорю чистую правду! Неужели трудно догадаться, что им нужен был Фенрис? И что меня похитили, чтобы подобраться к нему, раз уж мы в «Алмазный ромб» иной раз в его поместье играем? Их Одноглазый привёл, а Мартин меня заманил в свой номер. Там они и валяются сейчас.
 
Мы прошли в номер Мартина. Тела, конечно же, никуда не делись — так и лежали у стула в луже крови.
— Надеюсь, Варрик, он тебе за постой заплатил. А даже если и нет, то у него тут товара хватит, чтобы половину города уморить. Так что внакладе не останемся. Половину тебе — за хлопоты с выносом тел, вторую половину мне — в качестве платы за ущерб, нанесённый похищением.
— Тебе и корабля хватит, Изабелла! — возмутился Варрик. — Я уверен, ты уже мысленно наложила свою цепкую лапку на «Дракона», раз уж его владелец так своевременно помер. Ставлю «Висельник» на то, что это их жизни ты попросила в качестве предоплаты за выполнение заказа на похищение эльфа.
— У каждого есть маленькие слабости, — пожала я плечами, обходя трупы и подходя к столику с бутылкой вина, которую мне так и не дали выпить до ухода, — я вот, например, не люблю, когда меня пытаются принудить к чему-нибудь. Нет бы сразу пообещать половину казны Архонта!
 
Я приникла к бутылке, глотая терпкую сладость «Золотой лозы Орлея» — а маг не дурак выпить… был. И вновь услышала Фенрисово:
— Изабелла, мне нужно поговорить с тобой.
— Лапушка, давай завтра, а? — простонала я, отрываясь от вина. — У меня сегодня иные планы на вечер.
— Нет, сегодня, — упёрся эльф, хмуро глядя на меня. В ответ я опять приникла к вину.

…Да что там у него такого срочного, что ему позарез понадобилось обсудить именно со мной? Навряд ли они собираются пригласить меня третьей на своё мягкое ложе любви: вон как Хоук недружелюбно на меня смотрит. Зря ревнуешь, подружка, по части любовных умений твой Фенрис Зеврану и в подмётки не годится! И сегодня я ещё раз познаю эту сладкую истину…

— Ладно, Фенрис, поговорим сегодня, — согласилась я, допив вино и отбросив пустую бутыль. — Подожди минутку, я «Сердцееда» и «Предателя» из своего номера возьму и вернусь.
Эльф кивнул, и я пошла к выходу, успев услышать, как Фенрис принялся убеждать Хоук:
— Мэриан, подожди меня в люксе Варрика. Прошу тебя, этот разговор касается только меня и Изабеллы…
 
Да что же это за тайны такие, что разглашаются лишь с глазу на глаз? Любопытно. Но Зевран не будет долго ждать. Если я не приду сегодня в «Розу» в полночь, то он вполне способен начать развлекаться без меня. А я просто не могу упустить шанс побывать в объятиях Джитанна и Зеврана одновременно! Может, Зев больше никогда и не окажется в Киркволле. Ну уж нет, раз сирена надо мной больше не властна, я намерена отметить свою свободу по полной! Прости, Фенрис, поговорим в следующий раз!
Взяв «Сердцееда» и «Предателя», я бесшумно закрыла за собой дверь номера и быстрым шагом пошла к выходу.