Лириум пел… Несколько лет назад Хоук рассмеялся бы в лицо первому же, кто сказал бы ему подобную глупость — что камни могут петь. Но этот переливчатый, мерцающий красным светом камень, что лежал сейчас в шкафу рядом с его кроватью, пел. Мелодия без слов и звука, она словно сама собой рождалась внутри головы, и, услышав её, ты вскоре понимал, что всё, о чем она рассказывает, — правда…

— Хоук! Хоук! Просыпайся уже, хватит спать! — кто-то бесцеремонно тряс его за плечо, потом левую щеку обожгла хлесткая пощечина. Черноволосая голова мага мотнулась вправо, сон окончательно улетучился, и Гаррет, нахмурившись, приоткрыл глаза. Над его лицом маячило какое-то темное пятно, постепенно сложившееся в рыжеволосого гнома в коричневой куртке и желто-коричневой тунике, сидящего на краю кровати вполоборота к магу. Сегодня щегольской костюм Варрика был непоправимо испачкан кровью, грязью и сажей: он и Мерриль вчера были с Хоуком во время последней битвы, став свидетелями его триумфа, когда рыцарь-капитан Каллен преклонил колено перед новым наместником Киркволла.

— Очнулся, спящий красавец? — Варрик склонился над лицом свежеиспеченного наместника, недовольного таким способом побудки. — Ну что, сам скажешь, где находится вход в твою лабораторию, или нам тебя немножко поуговаривать? Боюсь только, что наши уговоры придутся тебе не по вкусу! — гном взмахнул рукой, и вторая щека мага украсилась красным отпечатком его ладони.

Разъяренный Хоук попытался вскочить и в ответ двинуть Варрика кулаком, но, дернувшись, обнаружил, что руки и ноги не повинуются ему. Защитник закрутил головой вверх-вниз, везде видя то же самое — его обнаженные конечности были крепко привязаны к четырем столбам, подпирающим крышу кровати.

— Какого демона?.. — заорал он, поворачиваясь всем телом так и этак, дергая руками и ногами в попытке освободиться, но тщетно: кожаные ремни держали крепко. — Немедленно освободи меня!

— Ну-ну, Гаррет, не ори так, голос сорвешь раньше времени, — ухмыльнулся Варрик, небрежно похлопывая мага по горящей от удара щеке. — Знал бы ты, нажий выблядок, как горячо я мечтал в последний год подправить твою наглую рожу в ответ на все твои выходки! И не пытайся воспользоваться магией — мы заблокировали твою связь с Тенью.

Конечно же, Хоук попытался. Безрезультатно. «Ну и демоны с ней», — подумал Гаррет, за долгие годы привыкший скрывать то, что он маг, и предпочитая в схватках полагаться на силу телесную. Да и вообще магия нужна для чего-то более значительного, там, где без нее никак не обойтись, а убивать можно и мечом с кинжалами… или голыми руками в крайнем случае. В подобном этому случае. Он обязательно освободится и первым делом свернет шею этому наглому наземнику…

— Да ты пива опился, гном! — пленник дернул головой, сбрасывая с лица руку в кожаной перчатке, пахнущую гарью и арбалетной смазкой. — Или тебя кто-то купил?! В таком случае я буду говорить лишь с твоим хозяином!

— А-а-а, хочешь поговорить с главным? Будет тебе разговор, — Варрик спрыгнул с кровати и скрылся за дверью спальни.

Пока гном отсутствовал, Хоук опять попытался выпростать конечности из кожаных пут, но все было тщетно — ремни держали крепко. Дверь скрипнула, открываясь, и Гаррет обмяк и замер, сделав вид, что лежал неподвижно все это время. Любопытствуя, что же это за «главный», он поднял голову… и увидел Варрика, для чего-то сменившего одежду. Сейчас на гноме был наглухо застегнутый черный камзол, черные брюки и черные же сапоги. Не хватало лишь Бьянки. Варрик подошел к кровати, принеся с собой новую волну сладковато-горелой вони. Впрочем, весь Киркволл нынче пах именно так: на кострах жгли трупы магов.
…Запах победы, запах того дня, когда маги были уничтожены, и к власти пришел новый наместник… что лежал сейчас унизительно связанным в спальне своего особняка.

— Я же сказал тебе, что буду говорить лишь с твоим хозяином! — рявкнул Хоук на непонятливого гнома.

— А я и есть тот, кто стоит за всем этим, — голос вошедшего звучал чуть иначе, отличаясь от голоса того Варрика, что покинул комнату десять минут назад. В нём не было прежнего вкрадчивого добродушия, лишь холодная властность привыкшего повелевать господина. Маг зашарил взглядом по лицу бывшего соратника: неужели он обознался? Эти гномы бывают так похожи друг на дружку, словно их одна рука из камня вытесала… Но нет, ошибки быть не могло — именно этот гном всегда составлял компанию Хоуку в «Висельнике», когда они напивались до зелёных нагов… чего не случалось уже почти год.

— Варрик Тетрас к вашим услугам, господин наместник, — издевательски поприветствовал его гном. Глядя в оторопелое лицо пленника, он добавил: — Ну-ну, Гаррет, не надо делать вид, что мы не знакомы: на Глубинные тропы ты ходил именно со мной и те два раза в особняк Бартранда — тоже. Все остальное время ты общался с моим двойником. Согласись, было бы странно, если бы глава Торговой гильдии вдруг взял да поселился во вшивой каморке грязной таверны Нижнего города. Какой замечательный подарок я бы сделал своим многочисленным врагам этим глупым поступком!.. Эй, кузен Гирам, покажись, а то господин наместник мне не верит! — зычно крикнул гном, не сводя с Хоука насмешливого взгляда. Снова хлопнула дверь, и рядом с одетым в черное Варриком возник еще один Варрик — в привычном взгляду Защитника коричневом камзоле и с Бьянкой за плечами. Тот самый гном с добродушной миной лица, которого Хоук привык видеть все эти годы в «Висельнике».
«Укуси меня моровой наг!» — Гаррет пораженно переводил взгляд с одного Варрика на другого — одинаковые лицом и ростом, они отличались лишь одеждой. Так кто же из них кто? Кто настоящий Варрик Тетрас, а кто обманка, отражение в зеркале?

— Да, Хоук, — Варрик-с-Бьянкой пожал плечами, — я Гирам Тетрас, двоюродный брат господина Тетраса. И его двойник. Вообще-то двойников у моего брата много. Как и двоюродных братьев. Но я, так сказать, официальное прикрытие для некоторых несведущих в наших делах людей. Владелец Бьянки и «Висельника», сказитель и собиратель сплетен. Все, что известно мне, становится известно и моему кузену. И все, кому нужно, о нашем родстве прекрасно знают. В основном это гномы, но и кое-кто из Общества и Хартии тоже в курсе, а иначе меня уже давно убили бы вместо моего брата…

— Иди уже, трепло, — махнул на него рукой Варрик-в-черном, — он нам поверил. Мы с господином наместником и без тебя договоримся. — Повинуясь жесту своего влиятельного кузена, Варрик-с-Бьянкой послушно вышел из спальни.

— Продолжим наш разговор, — настоящий Варрик Тетрас подтащил к кровати кресло и развалился в нем, закинув ноги в пыльных сапогах на край кровати. Их грязные подошвы оказались всего лишь в футе от лица Гаррета, и Хоук решил, что, освободившись, убьет обоих Тетрасов. Одного за многолетнюю ложь, другого за хамское поведение.

— Итак, Гаррет Хоук, Защитник и наместник Кирволла, мне нужна твоя лаборатория со всем ее содержимым. Да-да, с абсолютно всем содержимым — и с руной первозданного лириума, и с дневниковыми записями магистра Данариуса, и с положительным результатом его ритуала, который ты провел якобы втайне ото всех. Как ты там её назвал? Бодан говорил мне, но я что-то плохо помню… Тигрица, кажется? Подумать только, Рыжая Тигрица! — фыркнул гном насмешливо. — Пошлое прозвище, Гаррет, борделем отдает. А ее брата Волчонка ты зря прикончил, зря, у нас на него были большие планы… Ну да ничего, переделаем их под Тигрицу. Эх, люблю рыженьких и стройных… — причмокнул мечтательно гном, поглаживая и сжимая подлокотник кресла так, словно под его ладонями уже оказалась круглая девичья попка. — Кстати, а в чем она сильна — в стихиях или в магии крови?.. — пока гном говорил, Хоук темнел лицом, дыша всё чаще, всё тяжелей, и на последних словах не выдержал:

— Да иди ты к огру в задницу! — проревел он, и тут же в голове у мага словно вспыхнул фаербол, а правая сторона лица онемела. Подвигав челюстью вправо-влево — вроде бы цела, — Гаррет медленно повернул голову в сторону гнома.

— Не хами мне, Хоук, — холодно сказал Варрик, усаживаясь обратно в кресло. — Я тебе не трактирный шут, запанибратства терпеть не буду. Проявляй побольше уважения к окружающим, господин наместник, и жить будет приятно… и не больно.

— Я тебе… ничего… не скажу, — маг произнес эту фразу с заметным усилием: подрагивающая челюсть была словно чужая, скула пульсировала болью, прикушенный язык ныл.

— Ах, какое представление — доблестный Защитник Киркволла самоотверженно противостоит силам мирового зла в моем лице! Браво, господин наместник! — и гном дважды издевательски хлопнул в ладоши. — Очнись, Гаррет, не перед кем тут красоваться — это тебе не баллада о подвигах Защитника, сочиненная моим болтливым кузеном, и он не стоит тут наготове с пером и пергаментом, ловя каждое твое слово. Это жизнь, Хоук, и в ней нет места для подвига, если ты, конечно, не собираешься стать героем посмертно. Но об этом раньше надо было думать, красиво умерев на руках сэра Каллена от потери крови. Вот и вошел бы в историю Вольной Марки как дважды Защитник Киркволла. А теперь всё, поздно: выжил, объявлен наместником… Насколько я тебя знаю, у тебя уже наверняка возникли грандиозные планы на ближайшее будущее. И тут вдруг глупое геройское: «Я тебе ничего не скажу!» Похоже, концентрированные лириумные зелья и руна первозданного лириума за последний год основательно выели твой мозг, маг… Да и частое использование магии крови тоже на пользу здоровью не идет. Хлипкие вы, люди, а туда же — за лириум хватаетесь. Ладно, перейдем ближе к делу, — гном хлопнул ладонью по подлокотнику кресла, подаваясь вперед. — Раз ты отказываешься добровольно сказать нам, где находится вход в твою лабораторию, значит, остается лишь одно. Эй, Маргаритка! Твой выход! — проорал гном, поворачивая голову к двери спальни.

— Варрик! Я же просила тебя не называть меня этим дурацким прозвищем, которое мне дал твой идиот кузен! — громко хлопнувшая о стену дверь дала понять всем присутствующим, что магесса была не в духе.

…Эльфийка тоже сегодня была сама на себя не похожа: хмурое лицо, сдвинутые брови с вертикальной гневной складкой меж ними, колючий взгляд, резкая, отрывистая речь… Куда исчез прежний трепетный полевой цветок с доверчивым взглядом больших зеленых глаз и наивными вопросами? Гаррету на миг показалось, что это и не Мерриль вовсе, а тоже какая-нибудь её кузина — более решительная, более серьёзная и больше походящая на мага крови. Такого, каким его изображают храмовники: озлобленного на весь мир и только и ждущего, на кого бы спустить демонов… Сегодня мишенью для её демона Гнева стал Гаррет.

— Знал бы ты, Хоук, как мне надоело притворяться наивной дурочкой и возиться с тобой! И какое наслаждение я испытываю, высказывая тебе это в глаза! И еще, — эльфийка ловко забралась на кровать и резко вбила маленький острый кулачок в напрягшийся живот Защитника. Неожиданно сильный удар вышиб весь воздух из его груди, заставив выпучившего глаза Хоука открывать и закрывать рот в тщетной попытке вздохнуть. — Это тебе за мой клан, авансом! Жаль, я слишком поздно узнала, куда исчезали мои соплеменники, а не то ты раньше лег бы на свой стол для экспериментов! Но еще не поздно все исправить, верно, милый?
 
И пока «милый», хватая ртом воздух, бился в кожаных путах, тщетно пытаясь подтянуть ноги к животу, в котором полыхал костер боли, она продолжала, склонившись к магу:

— Думаю, лириумные татуировки будут тебе к лицу… если ты выживешь после их нанесения! У меня ведь от горя и рука может нечаянно дрогнуть… А ведь ты и надо мной хотел провести этот ритуал, верно, Хоук? Как же, новая жизнь, в ней нет места тем, кто знал о тебе слишком много! Изабелла, Атенриль, Гамлен, Фенрис, Андерс, Авелин… ты убил их всех! А как ты собрался заставить замолчать сэра Каллена? Или его ты тоже убьешь? Ведь никто же не должен знать, что новый господин наместник — маг. А уж тем более никто не должен знать о том, что его эльфийская наложница является магом крови… Скажи нам по-хорошему, Хоук, как найти твою лабораторию, и, возможно, ты…

— По-хорошему?! Да провались ты в Тень, сучка остроухая! — хрипло заорал пленник, плюнув в лицо эльфийки. И рассмеялся, истерично взвизгивая, увидев, как та чуть не упала с кровати, уворачиваясь от комка слизи.

 …Вот ещё, делиться с ними тем, что ему удалось воссоздать чуть ли не из ничего, буквально продираясь через корявые строчки дневника с записями экспериментов тевинтерского магистра! Он слишком дорого заплатил — во всех смыслах: лириум тоже недёшев — за создание и воплощение правильно работающей внешней связи с Тенью, чем и являлась, по сути, лириумная татуировка Фенриса. И пусть он случайно убил при этом самого первого её носителя… всё равно его потом пришлось бы уничтожить: в дневнике имперца не было ни слова о том, как убрать болевые ощущения и вернуть память, чего так страстно хотелось беглому тевинтерскому рабу. А эльф ещё и подгадил ему неправильным переводом одной фразы, что привело к досадной ошибке, которую Хоук после повторил ещё трижды, пока не понял, в чём там было дело… И кто, интересно, нашептал в острое ушко этой босоногой сучки, что именно Гаррет был повинен в исчезновении эльфов из её клана?..

— Ты выбрал, Хоук, — голос эльфийки дрожал от ярости. Она достала маленький нож, поднесла его к запястью… — После этого заклинания ты станешь глупей Сэндала, но зато скажешь нам то, что мы хотим знать!

— Я всегда брезговал тобой, тварь листоухая! — взорвался пленник, поняв, что терять уже нечего. — Даже когда ложился между твоими тощими бёдрами! Я плевал на твои претензии на величие эльфов! Величие, ха! Вы, эльфы, слишком слабы, чтобы быть кем-то кроме рабов и слуг! Только и знаете, что бродить по лесам и ныть о своём прошлом! А гномам вообще место под землёй! И я закопаю тебя туда, ты, жирный рыжий боров! Развяжите меня, сволочи! — и пленник забился в путах, затягивая их всё туже. От напряжения лицо его перекосилось и побагровело, глаза закатились под лоб, верхняя губа вздёрнулась, открывая стиснутые зубы, вены на теле вздулись… Казалось, ещё немного, и он взорвётся, расплескивая вокруг отравленную лириумом кровь…
Варрик стоял у кровати, сложив на груди руки, и невозмутимо наблюдал за беснующимся на ней безумцем.

— Рад сообщить тебе на прощание, Хоук, что гномы уже совсем скоро выйдут из-под земли: армия големов готова к маршу по Тедасу. Король Орзаммара, Белен Эдукан, и затеял всю эту интригу с восстанием Кругов, а Герой Ферелдена, Дюран Эдукан, помог ему проработать план — он неплохо изучил вас, людишек, пока шатался по поверхности. И большинство эльфов согласны нас поддержать, они тоже считают, что людей на свете стало слишком много. Некоторые из них даже согласились пройти ритуал клеймения лириумом… Но ты уже этого не увидишь, Хоук. Наместник, убитый магом крови! Да после такого ваших магов будут усмирять поголовно, без каких-либо «Испытаний»! А твой труп станет хорошим пристанищем для демона Гордыни, который покажет всем, что Архидемоны — ещё не самое страшное в этом мире… Давай, Мерриль, позволь нашему другу на себе испытать все прелести магии крови, которыми он так щедро одаривал других. Ручаюсь, что ему она так же придётся не по вкусу, как и жертвам его экспериментов!

Эльфийка провела ножом по запястью, и алые бусины крови закружились вокруг неё колдовским ожерельем, постепенно собираясь в багровое облако, что бросилось пленнику в лицо, забивая ноздри и горло…



— Гаррет! Эй, Гаррет! Проснись! — кричал ему кто-то чуть ли не в самое ухо, при этом ещё и тряся его за плечо, и он вслепую отмахнулся, выпуская молнию. Треск заклинания, громкий визг… — Твою мать, Хоук! Каких демонов ты там опять во сне гоняешь?! Просыпайся давай уже, Гаррет! — холодная вода обожгла его лицо, и он подскочил, задыхаясь — та, чей голос он услышал спросонья, вылила на него кувшин воды, стоявший в изголовье кровати. И как ещё этим кувшином не приласкала за выпущенное в неё заклинание?

Тряхнув головой и обтерев лицо ладонями, он посмотрел на свои свободные руки без каких-либо следов ремней на запястьях. Потрогал ударенную гномом челюсть — не болит. Поднял глаза, обводя комнату настороженным взглядом… Но всё было знакомым и привычным — гудело пламя в камине, бросая блики на красный узорчатый ковёр на полу, шуршала штора под сквозняком из приоткрытого окна… Всё как всегда. Почти как всегда: на стенке чернело пятно копоти — след от попавшей молнии. Слева от него, на промокшем покрывале лежал пустой серебряный кувшин из-под воды, а ещё левее, ближе к шкафу с одеждой, стояла одетая в красный халат Изабелла с кинжалом в поднятой руке. Похоже, на сей раз он сильно напугал её, раз она схватилась за оружие…

— Это «Предатель» или «Сердцеед»? — неожиданно для себя вопросил маг, за все годы совместной жизни так и не научившийся отличать один кинжал любовницы от другого.

— Ни тот и ни другой, — настороженно отозвалась она, — он абсолютно новый, я вчера лишь забрала его от оружейника и ещё не успела дать ему имя.

— Назови «Безумием», — отрешённо предложил Гаррет, вставая с кровати и поспешно одеваясь. Камзол, штаны, кинжал на пояс… — наместник явно собирался выйти в город.

— Хм-м… «…и „Безумие” поразило его»… Красиво звучит. Спасибо, любимый, так и назову, — Изабелла облегчённо вздохнула, пряча новопоименованный кинжал в наручные ножны, которые не снимала даже дома.

— Опять тот же сон? — мягко спросила она, подходя к Гаррету, неподвижно стоящему у камина и неотрывно смотрящему на огонь. Обняв его сзади за плечи, женщина положила подбородок на плечо мага и пальцем поглаживала узор на его камзоле.

— Да. Тот самый, — высвободившись из её объятий, Хоук подошёл к шкафу, стоящему слева от кровати. Открыл его, резко дёрнув за дверцы, и достал из кучки амулетов, вперемешку валяющихся на верхней полке, плоский полупрозрачный красный камень размером с детскую ладонь с выгравированной на нём непонятной загогулиной. Задумчиво подкинул пару раз на ладони и решительно опустил в кожаный кошель у пояса, намереваясь сегодня же отдать камень Варрику… пока он не заставил его убить и гнома, и всех остальных. Песня руны первозданного лириума пришлась Хоуку не по вкусу.