В таверне было шумно. Люди радовались тому, что смерть обошла их стороной, что Тьма, выползшая было в мир, вновь убралась под землю, где ей было самое место. Сама таверна, к счастью, пострадала не слишком сильно: несколько сорванных ставен, разломанное огром крыльцо, да дыра в крыше, которую уже успели залатать работники. Многим домам в Денериме досталось гораздо сильнее. Обрадованный победой народ валил в таверну валом, и трактирщик счастливо улыбался во весь щербатый рот, предвидя неплохую выручку, которая позволит ему вскоре отстроиться заново.

За длинным дубовым столом сидели солдаты и воины ополчения, пили пиво и эль, громко смеясь над похабными шутками. Главным персонажем многих из них был недавно сраженный Архидемон с его уродливой свитой.

Коренастый гном с заплетенной в косы рыжей бородой, завершив рассказ, опрокинул в рот кружку, крякнул, провел ладонью по усам, вытирая пену. Сидевшие за столом люди громко хохотали над его словами. Гном был облачен в полный доспех, к столу была прислонена верная обоюдоострая двуручная секира. Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но тут грохнула входная дверь, и гном, взглянув туда, округлил глаза.

А потом его едва не сбросил со скамьи налетевший пёс.

Солдаты удивленно смотрели, как здоровый лоснящийся коричневый мабари, положив передние лапы на плечи гному, розовым языком облизывал ему лицо. Гном, ругаясь, пытался оттолкнуть собаку, а пёс радостно повизгивал и вилял обрубком хвоста.

— Уйди, глупая скотина! — застонал гном, отпихивая от своего лица собачью морду.

Мабари обижено заскулил.

— Откуда ты только взялся! И что тебе от меня надо? — продолжал ворчать рыжебородый воин.

— Клык! — вдруг крикнули от двери, и все повернулись посмотреть на новое действующее лицо.

Стоявший в дверях мужчина не отличался высоким ростом и был одет в кожаные штаны, куртку и высокие сапоги. Одежда была украшена затейливым шитьем. Распахнутые полы плаща позволяли рассмотреть висевшие на широком ремне добротные ножны: слева с длинным мечом, справа — с кинжалом. Мужчина отбросил на спину капюшон, и стало видно его лицо. Тонкие черты, особая линия скул, разрез золотистых глаз и остроконечные уши выдавали в нем эльфа. Правда кожа его была непривычно смуглой для денеримских эльфов, да и черты лица были характерны, скорее, для долийцев, как и татуировка на лице: две темные полосы тянулись от левого виска до подбородка. Однако долийцем мужчина не был наверняка. Для жителя же эльфинажа он держался среди людей чересчур уверенно. Даже вызывающе.

Люди следили за ним напряженными взглядами.

Эльф быстро пересёк зал, подойдя к столу, отодвинул ногой табурет и сел рядом с рыжебородым гномом.

— Ты? — в голосе гнома послышалось удивление.

— Я, — спокойно ответил эльф.

Мабари перестал облизывать гнома, подошел к эльфу и улегся около его ног. Гном изумленно крякнул. Эльф наклонился, потрепал собаку по загривку.

— Я думал, ты уже за морем, Зевран, — осторожно сказал гном, глядя на эльфа. — Никак не ожидал увидеть тебя здесь.

— Я тоже не рассчитывал здесь остаться, Огрен, — тихо ответил Ворон. — Но у меня неожиданно возникло дело на этом берегу.

— Нужно кого-то убить?

— Нет, — качнул головой Зевран. — Хотя без драки не обойдется.

Гном поморщился.

— А я тут при чем?

На него уставились две пары глаз: мабари поднял голову и теперь внимательно смотрел на Огрена. Гном не мог понять, когда же эти двое успели так поладить друг с другом.

— Я рассчитываю на твою помощь, — ответил эльф.

— В чем? Куда ты собрался идти?

— На Глубинные Тропы.

Огрен поперхнулся элем.

— Куда?! — он закашлялся, потом продолжил. — Ты шутишь?

Антиванец смотрел на него, не отводя взгляда.

— Нет, ты не шутишь, — понял гном. — Ты говоришь серьезно.

Эльф кивнул.

— Хорошо, — Огрен поднес ко рту кружку, понял, что она пуста, и махнул трактирщику. — Ты остался в Ферелдене. Ты собрался за каким-то генлоком идти на Глубинные Тропы. Это всё хорошо. При чем здесь я?

Зевран собирался ответить, но к столу подошла девушка с двумя глиняными кружками в руках. Она поставила их на стол, улыбнулась, не сводя с эльфа своих голубых глаз, и пару раз невинно похлопала ресницами. Антиванец не взглянул на неё. Девушка фыркнула, вильнула бедрами и пошла к стойке. Когда она проходила мимо гнома, тот хлопнул девицу по заду и усмехнулся. Потом он перевёл взгляд на Ворона и понял, что все это время Зевран смотрел на него. Гном кивнул на кружки. Эльф сделал осторожный глоток.

— Мне нужен проводник, — сказал Зевран. — Я не был ни в Орзаммаре, ни на Глубинных Тропах.

— Нет, — Огрен помотал головой. — Я не собираюсь возвращаться в Орзаммар. Я еду на озеро Каленхад. К Фельзи. Ты можешь идти туда один.

— Нет, мой пропахший пивом друг! — усмехнулся эльф. — Я хочу не просто спуститься на Глубинные Тропы. Я намерен оттуда вернуться.

Гном смотрел на него с недоверием.

— Послушай, — Зевран встретил его взгляд. — Ты собираешься идти к Фельзи. С чем ты к ней пойдешь? У тебя же нет ничего, кроме доспехов и секиры! А в старых тейгах, наверняка, можно найти сокровища на целое состояние!

— А тебе сокровища не нужны?

— Только одно, — грустно ответил Зевран. — Только одно.

Огрен на какое-то время задержал взгляд на его золотистых глазах, а потом кивнул.
Подковы гнедой лошади прозвенели по каменному мосту и зацокали по плитам площади. Как и в прошлый раз, по её краям были разбиты палатки и шатры, в которые гномы-наземники зазывали покупателей, стремясь продать произведенный в Орзаммаре товар. Сколько бы гномы не кичились своей изоляцией, свободой и самостоятельностью, сколько бы не отгораживались от прочего мира, без этой торговли существование Орзаммара было невозможно. Поэтому, как бы не пренебрежительно отзывались о наземниках живущие в самом городе гномы, всё равно раз за разом прибегали к их помощи.

Милен остановила коня посреди площади и поднесла ладонь ко лбу козырьком. Закрывая глаза от слепящего солнца, она смотрела на вырубленные в камне ступени лестниц, ведущих к воротам Орзаммара. Гнедая заржала и заскребла копытом.

Наверное, для гномов все эльфы на одно лицо. Её не узнавали. И это радовало Милен. Ей не хотелось ни благодарностей, ни разговоров. Она приехала сюда, чтобы совершить задуманное.

«Все мы платим свою цену. Кто-то раньше, кто-то позже», — вспомнила она слова Дункана. Да, пришло время расплатиться и ей.

Девушка спрыгнула с лошади и, ведя её в поводу, подошла к одной из палаток.

— День добрый, — поздоровалась она.

Коренастый бородач ответил ей дружелюбной улыбкой.

— Вижу, вы интересуетесь оружием? — он широким жестом обвел прилавок, на котором действительно было на что посмотреть: мечи, кинжалы и топоры превосходной гномьей работы притягивали глаз, заставляли залюбоваться игрой света и бликами на острых клинках, поражали изысканными украшениями рукоятей и наверший.

Девушка улыбнулась и покачала головой.

— Туда, куда я направляюсь, спускаются один раз, — ответила она. — Будет жаль, любезный гном, если такой великолепный клинок останется навечно в каком-нибудь заброшенном тейге, кишащем пауками и порождениями тьмы.

Гном несколько мгновений пристально смотрел ей в глаза.

— Серый Страж, — произнес он, понимая, о чём она говорит.

Милен кивнула.

— Я хотела бы оставить у тебя лошадь, любезный гном, — продолжала девушка. — Там, куда я направляюсь, она мне не понадобится, а ты, быть может, продашь её кому-нибудь, кто решит отправиться в путешествие. Или распорядишься кобылой по своему усмотрению.

Эльфийка передала опешившему гному поводья гнедой, потрепала лошадь по шее и развернулась, чтобы уйти.

— Постой, Страж! — окликнул её пришедший в себя гном.

Девушка обернулась.

— Возьми это, — он протягивал ей великолепный кинжал из превосходной гномьей стали. Клинок был узким и очень легким, а рукоять удобно легла в ладонь.

Девушка рассматривала его с интересом.

— Его секрет в том, что внутри клинка полость, заполненная ртутью, — объяснял гном, — В полете ртуть внутри перетекает, и поэтому такой кинжал при броске всегда летит остриём вперед. Возьми его, Страж. Не жаль, что он сгинет на Глубинных Тропах вместе с тобой. Главное, что до этого он убьет не одно порождение тьмы.

— Благодарю, — Милен склонила голову в вежливом поклоне, потом наклонилась, засунула кинжал за голенище сапога, и пошла прочь, к каменным лестницам.

Гном проводил её взглядом, потом посмотрел на всхрапнувшую гнедую лошадь и тяжело вздохнул.

Девушка уже почти поднялась к воротам Орзаммара, когда услышала за спиной быстрые шаги. Она обернулась, подобравшись для броска. За этот год, она научилась везде и всегда ожидать нападения и постоянно быть настороже. Она расслабилась, увидев, что это всего лишь ребенок. Юный гном, пыхтя, догнал её, остановился рядом.

— Ты Серый Страж, да? — с надеждой спросил он. — Я услышал, как ты говорила с дядей Колумом.

Милен кивнула.

— Да, это так.

— И ты идешь на Глубинные Тропы?

— Да.

— Возьми меня с собой!

Милен взглянула на него с интересом. Коренастый, как и все гномы, он имел светлые соломенного цвета жесткие кудрявые волосы и большие голубые глаза с необычно длинными и пушистыми ресницами. И никакого намека на бороду или усы, что свидетельствовало о его юности. Совсем мальчишка.

— Нет, — покачала головой Милен.

Она повернулась уйти, но юный гном ухватил её за рукав куртки.

— Я хотел пойти туда один, но стража не пропустила меня. Они только посмеялись. Я слышал, будто на Глубинные Тропы есть иной путь. Я хотел узнать и вышел на поверхность, чтобы найти того, кто мне поведает об этом. А встретил тебя. Во имя камня! Это не случайно.
Милен опустилась на колено, чтобы их глаза были на одном уровне.

— Зачем тебе это? — спросила она.

— Я Оин из семьи Адпар, из касты кузнецов. Я хочу найти своих отца и мать, — серьёзно ответил мальчишка. — Несколько месяцев назад отец ушел в наш старый тейг и до сих пор не вернулся. Мама отправилась узнать, что случилось. Она у меня воительница, как Совершенная Бранка! Но вот уже пять дней прошло, а их всё нет и нет. Ты не думай, с тобой или без тебя, я все равно пойду, — в глазах юного гнома светился вызов. — Но с тобой было бы проще.

Милен какое-то время смотрела в эти голубые мальчишеские глаза, потом чуть слышно вздохнула.

— Скажи мне, Милен, — спросила ее Винн, когда они остались вдвоем у догорающего костра.— Что значит, для тебя быть Серым Стражем?
— Это значит, что на меня возложена какая-то важная миссия?
— Верно, — кивнула волшебница. — Быть Серым Стражем — значит всегда и везде служить другим, заботиться об их благе, ценить чужую жизнь превыше своей собственной.
— Я запомню это, Винн.

Девушка провела ладонью по упругим кудрям мальчишки и улыбнулась.

— Ты не пойдешь на Глубинные Тропы, — сказала она и, предупреждая его возражения, добавила. — Но я обещаю, что найду твоих родителей.

— Правда?

— Да. Я обещаю, — ответила Милен. — Я Серый Страж. Это мой долг.

Не так она представляла себе свое путешествие на Глубинные Тропы. Милен поднялась и пошла к воротам Орзаммара.